Примерно в конце XIX ‒ начале ХХ вв., когда создавался «новый Кабуки», встал вопрос и о «новом Но:». У этой затеи были свои сторонники и противники — например, Цубоути Сё:ё:, сам писавший пьесы для «нового Кабуки», Но: объявил безоговорочным «антиквариатом», чуждым духу «цивилизации и просвещения». Но сторонники обновления Но: оказались упорнее противников. А помогла им в этом русско-японская война: разве нынешние победы и герои менее доступны славы и великолепия, чем древние? И, с другой стороны, разве на европейских сценах не идут с успехом драмы, оперы и балеты на, казалось бы, устарелые сюжеты, с чудесами и призраками? И ничего — просвещению не вредят, а народный дух укрепляют.
По этим двум путям — пропагандистскому и просветительскому — и пошли в основном сочинители «новодельных действ» (新作能, синсаку-но: ). Были и есть пьесы на злобу дня. Одним из первых было поставлено действо «Орёл» (текст Овада Такэки) — как раз в связи с русско-японской войною. В неё уместились и маньчжурские предания, и пророчества побед над злыми силами (орёл имеется в виду российский, двуглавый — он лично является на сцене), и Чингис-хан, который, конечно, не кто иной как наш японский Ёсицунэ… Ещё до «Орла» поставили пару действ о японо-китайской войне, а после — ещё почти два десятка военно-патриотических пьес. После Второй мировой войны направление сменилось на противоположное — пошли пьесы в жанре «молений о мире».